Дьявол моего рода. 1 том - Дарья Романовна Лакеева

Эдвард не ценил людей, жестоко убивал и издевался над теми, кто смел ему перечить, или не подчинялся его приказам. Он любил войны только потому, что он мог спокойно убить любого, кто попадётся ему на глаза. А дома, будучи в окружении слуг и представителей высшего общества, веселился, шутил, пил без остановки, заигрывал с женщинами и проводил с ними почти каждую ночь, в то время как его бедным подданным было нечего есть и негде жить. Молодого императора не волновала даже смерть отца, его волновала только его собственная персона, и сколько бы заботливые слуги не пытались объяснить ему, что он в первую очередь король и должен заботиться о своём государстве, Эдвард в лучшем случае игнорировал их, в противном же случае, самых назойливых ожидала ужасная учесть.

Со временем в его молодую голову, забитую чем попало, втолковали: от чего ему точно не деться, так это от женитьбы. К счастью, сопротивляться Эдвард не стал, напротив, с большим нетерпением ждал срока, когда сможет увидеть претенденток на роль его супруги, которой собирался всю жизнь помыкать. Только он ещё не знал, насколько это событие полностью изменит его, причем в лучшую сторону.

Любуясь каждой из девушек, он не особо пытался вглядываться в их лица, не проявлял интереса, как к личностям. Больше всего он любил хвастаться перед ними своими достоинствами, военными заслугами и физическими качествами. А девушки только заглядывали ему в рот, принимая абсолютно всю информацию, подлизывались и льстили, однако тоже не проявляли к нему каких-либо чувств. Со временем Эдвард это заметил, и девицы ему изрядно наскучили. До него неожиданно дошло, что каждой из них нужен лишь статус императрицы, и от этого ему впервые сделалось неприятно. Потом решил всё же присмотреться к каждой по отдельности: большинство и правда больше волновала перспектива императрицы, а других богатство и слава. Молодой император уже начал отчаиваться, что та, кто будет с ним рядом, не будет его любить, считать его своим повелителем и беспрекословно подчиняться ему. Время шло, а он всё не мог определиться с невестой и выгонял по одной почти каждый день, начиная терять надежду и веру в существование «идеальной женщины». Времени оставалось все меньше, а народ все ждал, когда император представит всем свою жену.

Однажды он непринужденно сидел в своём садике камней, и, будучи в мыслях где-то очень далеко отсюда, впервые задумался над тем, что все, с кем он встречался, были не искренни, лукаво надевали маски добродушия, льстили и улыбались только затем, чтобы заполучить расположение императора и обезопасить себя от жестокости властителя. Эдвард не понимал, почему осознаёт это только сейчас, когда к нему привели невест. Не успев додумать возникшую мысль, услышал тихий и робкий голосок у себя за спиной.

— Прошу прощения, я не стесню вас, если присяду рядом? — Голос показался Эдварду знакомым, более того, он узнал в нём одну из его невест, но он не мог сопоставить голос с именем и внешностью его обладательницы, несмотря на это, обернуться и взглянуть на неё не соизволил.

— Не против, садись. — Холодно и безразлично отозвался Эдвард, явно не ожидая от своей внезапной собеседницы ничего толкового и интересного для него.

Девушка аккуратно присела рядом с мужчиной. Она нервно прикусывала губу, теребила волосы и отводила взгляд, даже притом, что император даже не смотрел на неё.

— У вас очень красивые сады, мне очень нравиться здесь находиться. — Неуверенно начала девушка. — В городе, из которого я родом, было не так много таких мест, да и по красоте они не могли сравниться с тем, что я сейчас вижу. — Она явно пыталась завязать разговор, но, судя по безразличию Эдварда, выбрала не самую удачную для начала тему. Осознав это, все-таки решила спровоцировать собеседника на разговор, задав вполне невинный вопрос. — Вы любите природу?

— М-да… — усмехнулся про себя Эдвард. Такого рода вопросов ему ещё ни одна невеста не задавала, но всё же решил, что будет просто невежливо игнорировать её. — Ну, скажем, я нахожу в ней уединение и отвлечение от светской жизни.

— Понятно. — Девушка начала накручивать волосы себе на

палец. — Вам не нравится светская жизнь?

— Отнюдь! Я стараюсь как можно чаще выбираться в свет и видеться с людьми, я нахожу это интересным и увлекательным. Но лучше балов могут быть только войны и сражения! — Эдвард снова забылся, начав автоматически рассказывать о своих не самых лучших пристрастиях, думая, что именно эту информацию от него ожидала услышать собеседница.

— Я с вами не соглашусь, потому что мне кажется, что, то общество, с которым приходится иметь дело на подобных мероприятиях, ведет себя слишком неестественно. Мне кажется, что встреть ты человека, который улыбался тебе на балу, в обычной жизни, тот даже имени твоего не вспомнит, не говоря уже о том, чтобы также приветливо и непринуждённо общаться с тобой. — Тут Эдвард вдруг оживился, стал прислушиваться к тому, что ему говорят, и всё же удостаивать её взглядом все ещё не собирался. — Но это не всё, я не очень поняла кое-что. Прошу прощения, вы любите воевать?

Девушка взглянула на мужчину снизу вверх. Интонация, с которой была произнесена фраза собеседницы, очень тронула императора, и только по ноткам скромности и детской наивности той, неожиданно вспомнил и имя, и внешность девушки.

— Почему это тебя так волнует, Анна? — Он, наконец, взглянул на неё.

Встретившись с взглядом императора, девушка сразу покраснела, и Эдвард, заметив это, добавил. — Ты что, волнуешься за меня? — Мужчина сказал это с толикой шутки, и никак не ожидал следующей реакции девушки.

— Вы меня не поняли! — Вскрикнула Анна, и тут же пояснила. — Я, безусловно, переживаю за вас, но хотела сказать совсем другое. — Девушка пристально взглянула ему в глаза. — Я просто не могу понять, неужели вам так приятно проливать чужую кровь, убивать невинных людей? Почему же вы постоянно гонитесь за бесконечными войнами и интригами? Или вас тешит сам факт разрушения и убийств? Я слушала каждый ваш рассказ, и вы постоянно говорили об этом так, словно это абсолютно нормально и не смущает вас, вы рассказывали, что убиваете людей, и захватываете земли, но почему вы так жестоки? Неужели вы не понимаете, что